Эпизод №15. Отчет

В зале «Яблоку» негде было упасть. Опоздавший фруктовый лидер, он же старший демагог Плесневин вынужден был из последних сил подпирать стену.

- Здорово, Глист, - поприветствовал он пробегавшего мимо главного доносчика. – И ты тут! А мест-то нет.

- Здорово, Плесень, - ответил Глистраткин. – Порядочному человеку всегда место найдется. Тем более что вопрос сегодня – критичной критичности.

Сидячие места занимала широкая общественность, командированная с Трубпрома Бездельским, с «Нерусского брома» Жульцовым, плюс верные сподвижники замполита-ветерана Самбуки.

Громкими, нескончаемыми аплодисментами широкой общественности заведовала желтая пиарщица Ублюдская.

- Громче, курицыны дети, громче, - кричала она, отбивая ладоши.

Общественность старалась. В пылу овации адвокат Гражданинкин даже заехал нечаянно по лицу стоявшей рядом заказушницы по вызову Пургеновой.

- Гори в аду, челябинско-московский наймит, - сгоряча взвизгнула Пургенова. – А, это ты, Гражданинкин. Что-то хреновенький ты мне иск в суд сочинил. Смотри у меня. Продуем суд – братва обидится.

- Это не я сочинил! - громче Пургеновой завизжал Гражданинкин. – Это Ю.Ю. Подлизеева! Пусть она перед братвой отвечает!

- Почему – Ю.Ю.? – удивилась Пургенова.

- Ю.Ю. – Юрина юристка, - объяснил Гражданинкин, не переставая аплодировать. – У Подлизеевой, понимаешь, творчество и вдохновение, а нам с тобой – позориться.

Тем временем духовой оркестр грянул «Недоверзевский марш» - гибрид «Интернационала» и польки-бабочки. За кулисами, уловив первые музыкальные звуки, забился в конвульсиях главный родственник бургомистра Шмотьенко. На сцену, держа огромную папку, торжественно выплыла советница Сыкалова. По сигналу Ублюдской: «Тише, курицыны дети!» - в зале установилась напряженная тишина.

Сыкалова басом прокашлялась, смахнула набежавшую слезу, воздела руки и крикнула:

- А Юра есть!

Зал взревел от счастья. Никогда еще, начиная с памятной весны 2011 года, эту фразу не слышало столько народу сразу.

На сцену, пугливо озираясь, с несмываемой натренированной улыбкой выкатился бургомистр Недоверзев в сопровождении электровеника Шмотьенко, мздоимца Пархатого и шестерых сотрудников ЧОП «Бандюган». Советница Сыкалова вручила бургомистру папку и проводила его на трибуну. Главный доносчик Глистраткин, расположившийся в партере, развернул одно ухо в сторону бургомистра, а второе направил в зал.

- Братва, - начал Недоверзев, - даже и не знаю, надо ли мне перед вами отчитываться за 2012 год.

- Не надо! – вслед за Ублюдской выдохнул зал.

- Вот и я так считаю, - сказал бургомистр. – Но политические интриганы и авантюристы шантажируют бургомистра. Поэтому я сегодня и решил, что Юра есть.

Недоверзев открыл папку и приступил к чтению отчета.

- В седую старину уходит история нашего родного Уральска, - с некоторым удивлением произнес бургомистр. – Всегда наш родной Уральск славен был трудом, производством, продукцией и людьми. 2012 год – не исключение.

Зал взорвался аплодисментами.

- Браво! – кричали в общем хоре желтая пиарщица Ублюдская и редакторша независимой корпоративной газеты «Век свободы не видать» Малявская. – Бис!

И только заказушница по вызову Пургенова, «заряженная» нечаянной оплеухой адвоката, кричала привычное:

- Рабов ШТПЗ - на дыбу! Продажных прокуроров – к ответу!

Недоверзев спрятался было, оглушенный шумом, за трибуну, но бдительная Сыкалова заставила его вновь показаться и раскланяться.

- У нас безработица падает, - продолжил бургомистр, - а работица, наоборот, растет. Все у нас хорошо и прекрасно с питанием и воспитанием, спортом и транспортом, есть положительная динамика в культурке и физкультурке. Наши поселки – всем поселкам поселки. Наше благоустройство – ого-го! А еще мы вкрутили две осветительных лампочки и заасфальтировали пять наиболее важных проулков. А также в детских садах уплотнено рекордное количество групп, что позволило нарушить максимальное количество санпинов и до непереносимой степени повысить количество ребенко-часов на одно педагого-лицо. И все это сделал для вас я, ваш Юра!

Зал рыдал. Пресс-секретарь Страшнулина, биясь в экстазе, успевала корябать в блокнотике: «…а также осветил успехи в области языкознания».

- Но! – строго сказал Недоверзев. – Одновременно есть еще отдельные авгиевы конюшни. Их нам наклали враги народа – челябинско-московские захватчики по заданию олигарха. В частности, - зашуршал он бумажками, - в частности, бургомистр допустил грубейшие нарушения закона, развалил ЖКХ, является уголовником, и прокуратура настойчиво просит его в отставку.

Очки бургомистра сползли на нос.

- Сыкалова, - пропищал он сорвавшимся голосом. – Что это?

- Это письмо прокурора, - уверенно ответила советница. Ни один мускул не дрогнул на ее волевом лице. – Случайно в папку положила.

- Долой продажных прокуроров – рабов ШТПЗ! – заорала Пургенова.

- Долой, курицыны дети! – подхватили Ублюдская и широкая общественность.

Под гром аплодисментов бургомистр откуда-то вытащил свою, тоненькую папочку, вытащил из нее и в ярости разорвал на мелкие клочки несколько листков.

- Хватит тебе пяти гектаров в Решетах, Сыкалова, - скрежетал Недоверзев. – После сегодняшнего губу не раскатывай. Пять гектаров – и больше тебе ни пяди земли!

- Пять гек-та-ров! Пять гек-та-ров! Урааааа! – скандировал обезумевший зал.

- И мне! И мне! – кричали Ублюдская, Страшнулина, Плесневин, Подлизеева и многие другие.

- Ну вот, я отчитался, - сказал бургомистр. – Вопросы будут?

- Будут, - крикнул Глистраткин. – А вот скажи нам, Юра, в эксклюзивном интервью, как ты по правде относишься к ШТПЗ?

- Щас скажу, - произнес Недоверзев, перебирая содержимое сыкаловской папки. – Есть тут у меня заготовочка. Карта таро… Нет, это не то. Вот… А я люблю ШТПЗ и вообще всех люблю.

- И олигарха?

- И олигарха – люблю! И вообще всех олигархов и трудящихся! И за это пусть братва поставит мне оценку «удовлетворительно».

Что тут началось! Грянули фейерверки, рекой полилось шампанское, духовой оркестр заиграл «Переверзевскую народную» - гибрид гимна СССР с «Камаринской». Электровенек Шмотьенко, забив на всех, стал выделывать нижний брейк.

И только Пургенова, красная, как рак, брызгала слюной:

- Рабов ШТПЗ – к стенке!

- На колени, раб, - рявкнула она на адвоката Гражданинкина так, что он подавился шампанским.

- Дас ист фантастиш, - пробормотал адвокат, и колени его подогнулись…

продолжение следует....