Эпизод №36. Исход

По кабинету бургомистра гуляли сквозняки. Ветер кружил листы бумаги и ронял их на куриный помет и недогрызанные окорочка. Изо всех кабинетов доносились характерные звуки - пилили. Не исполняющий обязанности Отрыжков подписывал бумаги исчезающими чернилами. В коридоре толпились просители.

- Землицы, говоришь? – поглядывая на заявление советницы Сыкаловой, спрашивал Отрыжков. – А зачем тебе?

- Я же с вами ухожу, - призналась Сыкалова, накатывая слезу. – А куда ж мне идти, если у меня ни клочка земли нету?

- Так уж и нету?

- Куриным Богом клянусь, все дочке отдала, ни кусочка себе родимой землицы не оставила.

- Что ж теперь будет-то? – рыдала Пумпова на плече у Недоверзева, размазывая сопли. Юрик, брезгливо отворачивался.

- Мы уходим с гордо поднятыми головами, непобежденными! – вещал он, в расчете на то, что Глистракин подслушает, запишет и эти слова попадут в анналы Уральска.

Окружающим было не до Недоверзева. Мимо к чему то недопиленному спешила Крадукова с ножовкой, Жировлева во главе многочисленной родни толкала импортную циркулярку на колесиках. Старший демагог Плесневин в окружении пустых бутылок и обкусанных котлет так и уснул, сжимая в руке лобзик.

В кабинете электровеника Шмотьенка стоял на вытяжку ветеран ГПУ Шокеров.

- Завтра они придут! – сказал Шмотьенко, заматывая лейкопластырем палец натертый о «болгарку». – Все опилки нужно вынести сегодня ночью.

Шокеров замялся:

- Так ведь охрана…

- А ты охрану сними!

- А что я скажу?

- А ты скажи, что караул устал! – Шмотьенко снова взялся за «болгарку». – И чтоб ни души!

Когда стемнело, от здания на пилораму Недоверзева отъехал последний грузовик. Братва начала с гробовым молчанием покидать помещения.

Растрясая опилки, с мешками, чемоданами и китайскими баулами все шли на выход.

- Сердешные! – рыдала им вслед пожилая гардеробщица.

- Нам будет не стыдно перед потомками! – выглядывая из окна кабинета, кричал вслед уходящим Недоверзев. – Мы распилили в этом городе все, что было в наших силах! И мы уходим с гордо поднятой головой!

Потом он и сам, переодевшись в женское платье, выскочил через черный ход.

А из кабинета бургомистра свежий ветерок уже уносил тошнотворную вонь куриного помета и начинающих портиться недогрызанных окорочков.

ЭПИЛОГ:

Уральск ждали перемены к лучшему…